[Carabus]

20 марта исполняется 80 лет Александру Городницкому – выдающемуся российскому барду, поэту, ученому-океанологу, путешественнику.
Городницкий не так известен, как Высоцкий, но песни его слышали все. Это «Атланты держат небо», «Кожаные куртки брошены в угол», «Все перекаты, да перекаты…», «Над Канадой», «Моряк, покрепче вяжи узлы», «Аэропорты XIX века», «Деревянные города» и многие другие. Его песни и стихи сохранили лучшие романтические традиции российской поэзии начала ХХ века и в тоже время поражают своим глубоким смыслом, простым и единственно возможным подбором и выстраиванием слов в строках. Найти нужные и единственные без лишней патетики слова для обозначения простых истин всегда трудно, Городницкому это удавалось виртуозно.
В восьмилетнем возрасте Городницкий пережил самые страшные дни Ленинградской блокады (был эвакуирован в апреле 1942 г.), окончил Горный институт в Питере, полтора десятка лет проработал в арктических районах России, позже 30 лет проплавал на океанологических судах, ходил на военном паруснике «Крузенштерн», опускался на морское дно на подводных обитаемых аппаратах. Бывал и на Сахалине, а на Курилах в далеком 1977 г. даже выступал с концертами вместе с Сергеем Никитиным и Виктором Берковским.
Наряду с Булатом Окуджавой, Александром Галичем и Владимиром Высоцким он считается основоположником жанра авторской песни. В Городницком совместилось воедино, казалось бы, несовместимое. Он - автор 30 поэтических книг и нескольких десятков дисков со своими песнями, а также доктор геологических наук, один из первооткрывателей Игарского медно-рудного поля на северо-востоке России. Обычно Городницкий выступает с аккомпаниаторами, гитару стал осваивать только в последние годы.
Городницкого слышал несколько раз со сцены, а в 2003 г. перед защитой в Институте океанологии в Москве я случайно встретился с ним в лифте. Поговорили минуты три. Узнав, что мы с Сахалина, сказал «Спасибо вам, ребята». «А вы сейчас где?» «Да вот здесь – и номер комнаты назвал, - Заходите».
Сейчас можно сказать уверенно, что отчасти благодаря песням Александра Городницкого у нас сохранились последние романтики, жизнь без которых, как и без песен Городницкого была бы такой же серой, пресной и унылой, как прошлогодний снег.

Антигалилей
Ну кто в наши дни поет?-
Ведь воздух от гари душен.
И рвут мне железом рот.
Окурками тычут в душу.
Ломает меня палач
На страх остальному люду.
И мне говорят: “Заплачь!”-
А я говорю: “Не буду!”.
Пихнут меня в общий строй,
Оденут меня солдатом.
Навесят медаль - герой!
Покроют броней и матом.
Мне водку дают, как чай,
Чтоб храбрым я был повсюду.
И мне говорят: “Стреляй” -
А я говорю: “Не буду!”.
И мне говорят: “Ну чтож,
Свою назови ты цену.
Объявим, что ты хорош,
Поставим тебя на сцену”.
Врачуют меня врачи,
Кроят из меня Иуду.
И мне говорят: “Молчи!” -
А я говорю: “Не буду!”.


Перекаты (Песня о погибшем товарище)
Всё перекаты да перекаты –
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты, –
Плыву вперёд по абрису.
<...>
К большой реке я наутро выйду,
Наутро лето кончится,
И подавать я не должен виду,
Что умирать не хочется.
И если есть там с тобою кто-то, –
Не стоит долго мучиться:
Люблю тебя я до поворота,
А дальше – как получится.
<...>
1960

НА МАТЕРИК
От злой тоски не матерись,-
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Идёт последний караван.
Опять пурга, опять зима
Придёт, метелями звеня.
Уйти в бега, сойти с ума
Теперь уж поздно для меня.
Здесь невесёлые дела,
Здесь дышат горы горячо,
А память давняя легла
Зелёной тушью на плечо.
Я до весны, до корабля
Не доживу когда-нибудь.
Не пухом будет мне земля,
А камнем ляжет мне на грудь.
От злой тоски не матерись,-
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Ушёл последний караван.
1960, Ленинград

Городницкий рассказывал, что ему уже несколько раз показывали могилу автора этой песни в разных частях света, хотя сочинил ее он. Особенно она прижилась в Магадане и на Колыме.

Атланты
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.
Держать его, махину –
Не мёд со стороны.
Напряжены их спины,
Колени сведены.
Их тяжкая работа
Важней иных работ:
Из них ослабни кто-то –
И небо упадёт.
<...>
Стоят они, навеки
Уперши лбы в беду,
Не боги – человеки,
Привычные к труду.
И жить ещё надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.
1963

А эту песню про жену французского посла любили исполнять в альплагерях

А мне не Тани снятся и не Гали,
Не поля родные, не леса, –
В Сенегале, братцы, в Сенегале
Я такие видел чудеса!
Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы
Плеск волны, мерцание весла,
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.
Хоть французский я не понимаю
И она по-русски – ни фига,
Но как высока грудь её нагая,
Как нага высокая нога!
Не нужны теперь другие бабы –
Всю мне душу Африка свела:
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.
<...>
Дорогие братья и сестрицы,
Что такое сделалось со мной?
Всё мне сон один и тот же снится,
Широкоэкранный и цветной.
И в жару, и в стужу, и в ненастье
Всё сжигает он меня дотла,-
В нём постель, распахнутая настежь,
И жена французского посла!
1970

Знаменитый «Монологом маршала»

Я – маршал, посылающий на бой
Своих ушастых стриженых мальчишек,-
Идут сейчас веселою гурьбой,
А завтра станут памятников тише.
В огонь гоню полки перед собой
Я – маршал, посылающий на бой.
Я славою отмечен с давних пор,
Уже воспеты все мои деянья,
Но снится мне зазубренный топор,
И красное мне снится одеянье,
И обелисков каменная твердь.
Я – маршал, посылающий на смерть.

Примечательно стихотворение А. Городницкого “Маяковский”, где дается бескомпромиссная оценка творчества поэта.
Суть не в этом, а в том, что врагами друзья
С каждым новым становятся часом,
Что всю звонкую силу поэта нельзя
Отдавать атакующим классам.
Потому что стихи воспевают террор
В оголтелой и воющей прессе,
Потому что к штыку приравняли перо
И включили в систему репрессий.
Свой последний гражданский ты выполнил долг,
Злодеяний иных не содеяв.
Ты привел приговор в исполнение – до,
А не задним числом, как Фадеев.

А вот это на нашу Курильскую тему

Черт окаянный загнал нас сюда.
Небо краями задела вода.
Пляшут, как пьяные, в бухте суда,
Однообразно и тупо.
Пляшет пространство за круглым окном.
В рубке бесстрастно стучит метроном.
Южною трассой, звено за звеном,
Утки летят с Итурупа

Рассуждения о свободе

Сентябрь сколачивает стаи
И первый лист звенит у ног
Извечна истина простая:
Свободен - значит одинок.
Мечтая о свободе годы, не замечаем мы того,
Что нашей собственной свободы
Боимся более всего
И на растерянные лица
(Куда нам жизни деть свои?)
Крылом спасительным ложится
Власть государства и семьи
В углу за снятою иконой,
Вся в паутине, пустота.
Свободен - значит вне закона,-
Как эта истина проста!
Входная дверь гремит, как выстрел
В моем пустеющем дому
Так жить нам вместе, словно листьям,
А падать вниз по одному