Ностальгия по северАм. Часть девятая. "Белоножка на Курилах"

В конце перестроечных и начале перестрелочных девяностых прошлого века мой очень хороший друг задолжал мне пару-тройку "косых".
Зеленью.
Обычной, америкосовской, с портретом Бенджамина Франклина. Или кто у них там. Я их вечно путаю - Авраама Руссо с Авраамом Линкольном.
Сумма, по тем временам, очень даже не маленькая. Для примера. Можно было легко оформить «халявный паспорт моряка» и «сгонять» в соседнюю Японию.
Где легко приобрести приличный фотоаппарат или не хилый бэушный джип и оторваться «на полную катушку» в самом большом японском пивном ресторане. На восемь тысяч посадочных мест.
А друг был порядочный, хотя и с лёгкой авантюристической жилкой.
Поэтому взамен денег предложил мне путешествие. По Курилам. На теплоходе. С самых южных до самых северных, с заходом в Японию. В составе франко-итальянской съёмочной экспедиции. В качестве эксперта... по подводной!!! съёмке. Как говорится – предложение, от которого не отказываются. Даже сахалинцы.
К тому времени я уже был (как и большинство соотечественников) почти безработным. Оставалось только уговорить жену.
А в семье жены ко мне относились как в сказке, про мать и трёх сыновей. Помните такую? Я могу напомнить.
У матери было три сына - два нормальных, а третий... Журналист, турист, авантюрист и т.д.
И самое печальное, что виноват в этом я был сам. Вот «дёрнул чёрт» показать тестю снимки, как мы семьёй отдыхаем на богом и людьми проклятых островах. Летом, в самый разгар. В конце июля. Он самолично так и не удосужился побывать на них, хотя некоторые родственники их семьи неоднократно были и работали на Сахалине. Брат моей жены тоже перебрался на остров ещё в конце шестидесятых, женился, прожил на нём почти… тридцатник. Да и жена моя не по доброй воле уезжала от деспота-отца, с житницы Украины, от греха подальше, когда я ушёл в армию.
И карточка была самая обычная. На такие, в семейном альбоме, без комментариев, никто даже и внимание не обратит. И ничего "такого" на ней не было, к чему можно было бы придраться. Но надо знать моего тестя. В отличие от тёщи (добрейшая женщина и умница к тому же) он во всём умудрялся увидеть только «чернуху». Ибо был ужасный пуританин до самой последней клеточки костного мозга. И тут рассмотрел.
Обычное фото. Почти панорамное, чёрно-белое с видом на прекраснейший пейзаж с пика Чехова на Южно-Сахалинск. Высота над уровнем моря чутка больше километра. Обычный фирновый снежник в кулуаре, шириной в несколько десятков метров и длиной с полкилометра. На фоне снежника моя жена в миникупальнике и двухлетняя дочка, "в чём мать родила".
Всё. Туши свет бросай гранаты.
Этого было достаточно, что бы к традиционным "развратник, лентяй, бездарь, турист и пройдоха" прицепилось ещё одно "садист". Тёща хотя и не комментировала снимок, но тоже поёжилась, как будто её в сорокаградусный мороз, выволокли на улицу в одном исподнем.
Двухлетний ребёнок, голенький, улыбается, стоя на снегу босыми ножками. Жаль, что на фотографии не возможно передать двадцатипяти градусную жару очень влажного сахалинского июльского лета.
В южно-украинской степи, откуда моя жена родом снег бывает. Зимой обычно. Отсюда такой климатический нигилизм и в голове моих новых родичей. Но впервые на лыжи она стала на Сахалине. Когда я в составе группы туристов готовился к покорению крайних северных мысов Елизаветы и Марии. В те времена очень модно было к круглым датам, олимпиадам преподносить «рекордными достижения». А в канун очередного партЕйного съезда «не блеснуть достижениями» было вообще грех. А тем более зимой, по безлюдке, да ещё и в полной автономке. Километров под триста, со стартовым весом рюкзаков «почти полтинник»… Это без камусных лыж…
И одним из пунктов подготовки был стандартный ночлег в… иглу. Это такое временное жилище из снежных кирпичей, у северо-американских индейцев. Когда, не сколько лень тащить палатку, а скорее нужно испытать коллектив. На выносливость и психологическую совместимость. И, попутно, совершить радиальный лыжный выход на вершину горы Российская, которая расположена восточнее Большевика. Она раскинулась совсем рядом с городом. В шаговой доступности, как супермаркеты в перенаселённых районах белокаменной. В десятке минут спуска с вершины до автобусной остановки на площади Победы, «возле танка». Вот почти на самой вершине мы и заночевали. Меньше километра высоты по уровню моря. Был «лёгкий» морозец, градусов под восемнадцать, и «свеженький» ветерок, метров под двадцать. В секунду. Традиционный чай со свежей чагой (это такая почти раковая опухоль на берёзах) и печка-буржуйка «а-ля Толик Шейкин». Величиной с трёхлитровую банку. На хозяйственном мыле!!! На обычном тринитротолуоле (динамите), конечно, она более эффективна, но, как говорится «за неимением»!
И от которой, в иглу, можно было свободно париться, когда она разогревалась до красноты. В палатке такой дивайс, (говоря современным слэнгом), применять не рисковали. Не буду живописать леденящие кровь подробности самого ночлега. Это необходимо испытать на собственной шкуре. Часть которой, так и норовит примёрзнуть с полипропиленовому коврику и спальнику, а вторая часть обгореть. Вместе со штормовкой и матрёшкиными многослойными свитерами. Лично я спал в трико и майке, по совету бывалых. Только переворачиваться с бока на бок нужно чаще. «Что бы шкуру не попортить». А это, доложу я вам, очень проблемно, когда на двух-трех квадратных метрах в иглу пытаются уснуть человек семь-восемь-десять...
Но это, как оказалось, для наше молодой семьи, были только цветочки. Ягодки начались на следующий день. Когда мы, с моей ненаглядной, спускались с вершины. На широких туристических лыжах, взятых в пункте проката. Хорошо, что хоть без камуса. Через молодой березняк по многометровому пухлому снегу. Со стороны это выглядело крайне комично. Три метра езды и со всего размаху в берёзку, в обнимку. Выбираясь из очередного провала по пояс и снова становясь на лыжи, до следующей спасительной русской красавицы. И самое печальное, что в этой ситуации ничем нельзя помочь человеку, впервые вставшему на лыжи. Тем более, когда и сам на лыжах «без году неделя». Я ведь тоже из южно-украинской степи родом. От моей хаты, до хаты возлюбленной напрямик, через поля и посадки около 70км …
За девять часов мы всё-таки преодолели этот спуск, но всё равно опоздали на последний автобус. И пришлось раскошеливаться на такси, на последние студенческие гроши. С тех пор жена с очень большим уважением относилась к моим зимним походам и никогда не помышляла о лыжных путешествиях. Даже во сне…
До очередной моей водной авантюры.
Авантюры в нормальном понимании. Мне нужно было для редакции снять областные соревнования по водному слалому. Речек и речушек на Сахалине больше шестидесяти тысяч, общей протяженностью больше ста тысяч километров. Но для байдарок, каяков и катамаранов нужна особая речка. Полноводная, с крутыми поворотами, перекатами, шиверами, водопадами, сливами и приличным уклоном на коротком промежутке. С удобными подъездами и широкой поляной для бивака. Для такой трассы лучше всего подходит притока Лютоги - река Тиобут возле Чистоводного. Это возле ж.д. моста по старой японской дороге с Южного до Холмска.
Метровый мокрый майский снег, который лежал на берегах, здорово меня вымотал. С кинокамерой и фотоаппаратами не очень легко выбрать оптимальную точку съёмки. Там и наблюдала два дня все «баталии областных соревнований» моя ненаглядная, пока я носился в поисках очередного «шедевра». Ей очень понравилось компания весёлых путешественников. Рассказы про большие речки и сплавы, ночной гитары перебор, изыски туристической кухни и особенно погода. Она в те дни была как на заказ - море солнца и скупого майского тепла. Многие загорали, некоторые даже умудрились обгореть. Так и не снимая утепленные резиновые сапоги и ватные штаны. Даже спать в палатке было тепло...
Под конец соревнований, когда судьи долго и нудно спорят, подводя итоги, состоялись свободные заплывы. Или, как говорят водники – прохождение трассы. Уже было известно, кто победитель многоборья, кто в классе чемпион и даже кто на одиночке. Поэтому «на бис» чемпионы «показывали класс» для новичков, как правильно проходить дистанцию. Это только со стороны кажется, что всё так легко и просто. И когда эту феерию тонких виражей, разворотов наблюдаешь со стороны, кажется, что ничего нет проще. И даже не пугают новые узкопрофильные слова, типа «табань, кренись, налегай».
Поэтому, когда предложили пройти трассу и нашему, семейному экипажу, у жены не оставалось никаких сомнений, что нам это по плечу. Тем более, что муж инструктор, хоть и пешкодральник. Но опыт сплавов уже есть, да и начинать нужно когда-нибудь. Обычная байдарка-двойка, каски, жилеты, алюминиевые вёсла на поплавках, защитная юбка на случай оверкиля, короткий инструктаж…
Вам приходилось ходить на байдарке по чистой воде? Для меня это сплошной экстрим. Особенно, если учесть, что центр тяжести выше уровня воды и любое неловкое движение, лишний наклон может привести к перевороту, то бишь, оверкилю. А теперь добавим перекаты, водопады, сливы, шиверы, подводные камни…

Мы прошли практически всю дистанцию «на ура», местами даже под аплодисменты. Для экипажа новичков это как первое восхождение на высокогорный пик. Поднимешься, глотнёшь полной грудью озон местный и всё. И заболел горами - «пускай он даже звёзды хватал с небес»
Оставался последний слив, шивера и следующий за ней вираж – крутой поворот под углом почти 135/55 градусов. Там где речка бьётся крутой волной в берег и продолжает свой стремительный бег...
В экипаже обычно отдает команды тот, кто сидит на корме. Это почти аксиома. Но это, когда команда уже «сработалась» и однозначно понимает все движения партнёров. Даже малейшие поползновения, даже поворот головы - всё «на воде» чувствуется стократно. Беда большая, если команда кормового, будет не расслышана или понята не правильно. Ещё большая беда, если от животного страха начинаются шараханья или непредсказуемые движения.
На быстрой воде перед крутым поворотом байдарку обычно наклоняют в сторону поворота. Что бы, входя под углом в вираж, оставался маленький запас, в расчете на центробежную силу. Как в мотогонках или на лыжах. Но одно дело теория и совсем другое, чувствовать всеми клетками, как лодка начинает переворачиваться. Это длится считанные доли секунды. За которые в мозгу прокручивается с бешенной скоростью вся жизненная кинолента…
Благо, что глубина в том месте не большая. Каски стучали по подводным камням, трудно было высвободить ноги, запутавшиеся в защитной юбке, хотелось вздохнуть. Байдарку в такой ситуации очень трудно снова поставить в надводное положение. А если в команде «чечако» - малореально, практически без всяких шансов. Новичок сделает всё наоборот. Нас страховали «на живца» Это когда спасатели без всякой команды бросаются в воду, ориентируясь только на своё чутьё, обвязанные за пояс спасательным фалом. Вот Юра Ким и был таким спасительным «живцом» для моей супруги…
1982год 9мая Река Тиобут - областные соревнования туристов водников
…Костёр, сухая одежда, армейская кружка спирта. Для «что бы не простудится» и растереть всё тело… И для девушек и для парней, без разбора… Традиции, однако…
Потом будут попытки приобщить жену к миру подводного царства, акваланги, гидрокостюмы, ласты, маски и удивительные глубинные пейзажи в сине-зелёных тонах. Но больше мы никогда не возвращались к теме сплава по горным реках и лыжных походах...
Как позже скажет Сергей Федин - Люди делятся на тех, кто интересное для других делает интересным для себя и тех, кто интересное для себя делает интересным для других. Так вот, я даже и не пытался… Ни первое, ни второе...


1982год 9мая Река Тиобут - областные соревнования туристов водников

1986 Первый трофей - я подарю тебе звезду

1986год 1 июня Сахалинское "теплое лето"

Нужно во время иногда останавливаться. Что бы попытаться прожить «до старости», не наделав приятных… глупостей. От жизни ведь тоже устают… иногда...

1987год озеро Буссе
1989год - перед погружением

И вот очень неожиданное предложение - Курилы. Мечта практически всех сахалинцев.

И пришлых, с материка, и коренных, и даже «ни разу не путешественников». В ту пору попасть на Курилы было сложнее, чем слетать в Австралию или прокатиться по Европе на обычном велике. А тем более на теплоходе, с самого юга до самого севера, да ещё и в составе международной экспедиции. С высадкой на необитаемые острова, с посещением уникальных мест. Мы быстренько «смайнали» родителям на материк дочку с сыном и в спешном порядке начали сборы на судно.
В ту пору только-только входили в моду малиновые пиджаки новых русских, спортивные треники «Адидас» и белые носки. На пиджак и «Адидас», правда, не хватало, а вот носки были закуплены оптовой партией. На добрый десяток лет вперёд. И мне и жене. Не очень практичные. Но зато хорошо видно, когда уже пора менять, не дожидаясь походного «запашка». Поэтому наше появление на судне было воспринято как появление… белоножек.
С таким грустным намёком на очень толстые обстоятельства. Которые моей ненаглядной до той поры были неведомы…

Договорились, что супруга будет числиться переводчицей. А без этой записи в судовой роли «на борт не заходи»
Ну, разве что с украинского на русский!!! Итальянцам-кинооператорам и единственной француженке-фотографу. У жены и по русскому и по украинскому языку твёрдые «пятаки» и даже почётные грамоты десятилетки. Не то, что мой единственный трояк «за ридну мову» в восьмилетке
Радовало то, что не только у меня занимал деньги мой долговой визави. На борту судна «Игорь Максимов» уже были переводчицы, выпускницы местного пединститута. А так, как местная альма-матер выпускала с момента своего основания только учителей английского и «для деревни» - немецкого, то ситуация была почти, что патовая. Я, как почти «эксперт по подводным съёмкам», мог общаться свободно только с француженкой, которая немножко, как и я, знала немецкий. С итальянцами общение удавалось хуже, в основном жестами. В их команде только кинооператор мог с трудом понимать наш родимый «ума нет иди в пед» педвузовский английский. Остальные, как и выпускники родной островной альма-матер, «блеяли, аки горные архары»

Даже опытные путешественники, «видевшие-перевидевшие», порой бывают удивлены обилию курильских красот и красок, величию первозданной природы. Не очень богатому по видовому составу животному миру. В основном, видевших обычных людей в первый и в последний раз. А также новым впечатлениям и рассказам местных аборигенов.
Все рассказы про чуму, холеру и малярию имеют под собой почву. Наравне с рассказами про прививки и жуткие болячки в дальних странах.
Никаких прививок, кроме общепринятых, для посещения Курил не требовалось. Разве что от морской качки – пол бутылки беленькой, а ещё лучше «до доНдышка» - на один нос. И под хорошую закуску. Ну, это что бы рыб было чем кормить, если «гравитацию обуздать не удалось»
Но есть одно насекомое, против которого ещё не придумана прививка и практически никакой защиты, кроме обычных репеллентов. Которые, кстати, помогают очень плохо. Во всяком случае именно так я и думал до этой экспедиции…
Это гнус. Или почти по-научному – Белоножка.
Она относится к отряду двукрылых кровососущих насекомых. Маленькая такая мушка. В три-четыре раза меньше обычной, домашней и с белыми кончиками лапок. Красивая такая, как мой домашний котофей. Но весьма мерзопакостная. Её даже и мухой никто не называет. А так, презрительно, мошкОй, с ударением на последнем слоге. Приходилось видеть пятилетних детей военнослужащих, живущих с родителями на очень дальних точках священных рубежей. Которые всё лето проводят в армейской пограничной маске-накомарнике. Даже в доме, не говоря уже «на свежем воздухе» А свежий он в тех краях, постоянно, с океана…
Особенность укуса этой твари была ужасающей. Она обезболивала место укуса, а потом выгрызала целый кусок живой плоти и всё это «обрабатывала» микроскопической дозой яда. Сначала наступал отёк всех близлежащих тканей и дикая боль. Кисть или предплечье превращалась по величине в бедро, при попадании в верхнюю часть лица - глаз заплывал, а если укус приходился в район переносицы или лба - то оба. И через несколько дней - страшный зуд.
Особенно ярко это проявилось в заливе Наталии на отрове Уруп. Клочок каменистой суши приличный по размерам, прогуляться есть где, поснимать тоже - «ешь - не хочу, спасибо, уже открыл рот и позавтракал» Обычно, когда читаю рассказы путешественников по Дальнему Востоку и особенно Колыме и Камчатке, таких деталей очень много. Типа, вылез утром свежим воздухом подышать, рот открыл, заодно и перекусил манёха… Вот там мы и хлебанули «удовольствия» под названием «белоножка» по полной программе. Для жены на все сто-пиисят процентов «з гаком».
Как обычно строится дневная программа рабочей или любой другой экспедиции? Да всё очень просто – подъём, завтрак и пАхота, как в армии рыть траншею под командованием не опохмелившегося прапорщика – «отсюда и до обеда». Обед и снова «за старое» - до ужина.
Но это в обычных условиях. На Курилах такие номера «не совсем в масть». Там многое зависит ещё и от погоды и тысячи других факторов. А тем более, если экспедиция съёмочная "свободная". Которой не просто нужно снять «смотрибельные красивости». А нечто такое, что бы сразу «бац - и в дамках» или «хрясь - и такого вы больше никогда и нигде не увидите»

А на Курилах это всё «хрясь» на каждом шагу, прямо под ногами или под водой, или за ближайшим уступом, мысом, протокой, камнем-останцем причудливой формы. Как скала «Пивная кружка» или «Чёртов палец». Как дикие песцы на острове Янкича, запросто прокусывающие сапоги путешественникам. Или чайки, хватающие хлеб прямо с руки.
Но это если нет тумана или дождя, не штормует море, плавсредства (резиновая моторка или шлюпка) готовы, преодолевая волны, принять вас с палубы или кормы. И отвезти до очередного клочка суши. Каждый раз уникального и неповторимого.
Как бывшему фоторепортёру, мне довелось сопровождать коллегу-француженку (до подводных рекомендаций было ещё очень далеко). Иногда помогать выбирать точку съёмки или забираться на что-то мало-приступное или трудно-преодолимое. Языковой барьер не смущал, хотя все попытки вспомнить без бумажного немецкого словаря, как правильно назвать очень опасное кровососущее насекомое, ни к чему хорошему не приводили. Не помог и язык жестов.
От «ума нет иди в пед…_овских» переводчиков француженка наотрез отказалась. Она вообще предпочитала работать в одиночку, как волк. Тогда можно было сосредоточиться на главном и… не отвлекаться на мелочи. В принципе, и я тоже придерживался такой тактики на серьёзных съёмках.
За очередным выступом скалы оказалась красивая конусная прогалина, метров двадцать в диаметре, со спасительной ямой, аккурат прямо в центре. Через неё проходил путь дальше, в глубину острова. Нас, как наиболее мобильных и быстро собирающихся, высадили первыми. И утлая лодочка пошла за киносъёмочной группой на судно.
Поляна была закрытой с трёх сторон от океанского ветра, с густым ароматом диких цветов. И буквально через пару-тройку шагов мы лбом уткнулись в живую стену.
Белоножки.
Той самой, которую и за муху считать не принято.
Это фантастическое зрелище было похоже на огромный пчелиный рой. Величиной с цистерну молоковоза, поставленной «на попа». Плотно сжавшийся в пружину и готовый в любую минуту наброситься на всё живое. И по кусочку отгрызая живую плоть, оставить от любого организма только «рожки да ножки»
-Ложись, мессершмиты, - только и успел я крикнуть спутнице, судорожно натягивая капюшон «аж до груди» и заваливаясь в спасительную яму. Почему-то другого слова в ту секунду не нашлось.
Реакция профессионалки была молниеносной, но немножко запоздалой. Всё же, три крошечные твари успели её укусить за руку, когда она натягивала капюшон и летела ко мне в яму. Укусили за правую, рабочую. Что может быть печальнее для настоящего профи, чем видеть кадр и пытаться снять его… всем чем угодно, но только не указательным пальцем.
Выбирались мы по-пластунски, как на поле боя, под кинжальным перекрёстным огнём пулемётчиков, почти до уровня береговой линии, где был обрыв и был ветер. Потом я долго пытался найти аналог слова, для боевого немецкого истребителя. Наверное, я очень старался, моя визави долго и заливисто смеялась.
Но уже сквозь слёзы. Боль наростала, рука отекала прямо на глазах. С моей худосочной плоти белоножки-мессершмиты много раз отгрызали свой законный кусок. И на мысах Елизаветы и Марии, на севере Сахалина и на Курилах, в предыдущих походах.
Было больно, но не так печально.



Август 1994, борт теплохода "Игорь Максимов", за кормой Сахалин

Белые скалы на Итурупе август-1983

Очень многие, начитавшись про укусы змей в пустыне, пытаются в месте укуса отсасывать змеиный яд. И, извините за банальность, сплёвывать его. Французская леди, в высоких берцах, кожаных фирменных штанах и русской брезентухе-штормовке тоже пыталась проводить эту спасительную процедуру. Тщетно.
-Ви рихтиг, ви рихтиг – молящее вопрошала она, сплёвывая грязную слюну. И дальше следовало что-то непереводимое из смеси французского и немецкого из Лотарингии и Эльзаса. И очень похоже на знаменитое русское. Понятное во всех портах мира, и, которое даже опытные переводчики предпочитают «обходить стороной» По интонации я догадывался, что на галантного и участливого французского мсье я так же похож, как бомж из мусорной свалки на рафинированного интеллигента из московского бомонда.
-Но рихтиг, раухен, ферботен, ахтунг, геферлих- я собрал весь свой словарный запас немецкого, пытаясь ещё и жестами показать. Что это не есть правильно, запрещено, опасно, рискованно. Это не гюрза и не кобра. Обычная белоножка, против которой даже два лома «вне приёма»
Не знаю, насколько доходчиво это было для француженки. Но через час причитаний и завываний, она зло выдала «на гора вердикт».
-Аль зо, русски мессершмит, но шиссен. Форвертс. - резко поднялась и вручила мне, свой далеко не игрушечный «Кенон», с моторным отсеком на дюжину батареек и огромным светосильным вариозуммом, на тяжелом фирменном штативе-треноге.
Я пытался понять значение её слов и связать капризное «ах так», с русским мессершмитом, который «не стреляет» и расхожим, более понятным – «вперёд!»
-Форвертс, форветс – она попыталась улыбнуться. Но получилось «не очень». Как-то фальшиво и не убедительно. Я почувствовал себя тоже не ловко, из-за такой мелочи, которая могла значительно повредить нашей общей съёмке. Попытался шуткой перебить напряженность.
-Per aspera ad Astra!
-Вау, - она ехидненько хихикнула - русски полиглот, бьелоношка-мессершмит.

Дело в том, что мёртвый латинский язык есть праобраз французского и, частично, итальянского. Но французы понимают, а макаронники всякий раз обращались к переводчицам. И все мои попытки блеснуть знаниями латыни, образца первого курса в медицинском, ни к чему не приводили. Точнее очень даже приводили. К получасовой лекции для переводчиков по афоризмам и крылатым фразам.
Дальше она показывала точку, где нужно было установить штатив и выставить его по крохотному уровню, строго по горизонтали. Профессионалка, однако, растуды его в качели…
Я попытался смоделировать ситуацию и попробовал провести все эти процедуры по установке фотокамеры одной левой. Правой, рабочей, явно не хватало.
Француженка улыбалась, похлопывала меня по спине, продолжая ахать и охать. Ближе к полудню, её прогрызенная в трёх местах, худенькая, почти культяшка, напоминала огромную морковку, с пятью торчащими отростками, пунцово-бордового цвета. Сжать пальцы в кулак не представлялось возможным. Мы вышли на противоположную сторону острова – как раз напротив нашего «Игоря Максимова», который уже успел обогнуть его трижды и болтался на рейде.
Шлюпки и моторки не было. Камни и мель не позволяли капитану подойти ближе и забрать нас на борт. По рупору нам предложили «пока искупнуться в Тихом океане». Прогретая на отмели вода, почти до десяти-пятнадцати градусов по Цельсию, как-то не вселяла в нас с француженкой особо оптимизма по поводу водных процедур. Но значительно уменьшила боль в травмированной руке, работала как холодный компресс.
Из-за мыса показалась сначала моторка. Из переводчиц на ней была одна Ленка. И пластом лежали итальянцы.
Ещё двое «наших» сидели на корме и что-то кричали в рацию. Судя по беготне на палубе, появившимся матросами со спасательными жилетами, и, опускаемому по борту штормтрапу, почувствовалась какая-то скрытая опасность. Обычно всегда высаживались на корме. Она на два уровня ниже палубы.
Кроме штормового трапа на лебёдках опускался и обычный, портовой, со ступеньками. Лодку раскачивало на волнах. Капитан моторки, знакомый мне ещё по подводным съёмкам на острове Монерон, здоровенный амбал, взял под руки оператора и пытался поставить его ногу на первую ступень трапа. Очередной волной их развернуло почти на 180 градусов. Итальянец теперь пытался идти по трапу спиной, точнее, амбал его к этому принуждал. Лицо его было забинтовано. Полностью, почти до пояса.
Всё-таки, хорошо, что тогда в вузах была «обязаловка» по медсестринскому курсу. Даже с выдачей почти диплома медсестры и оказанием первой и неотложной доврачебной помощи. Наши девчонки-переводчицы здорово постарались – чепчик на черепе хоть и был абсолютно бесполезным, но зато «сидел как влитой».
Француженка своей тоненькой ручкой больно сжала мне запястье.
-Вас ист дас, вас ист дас ?– её рука дрожала.
-Ещё не знаю – у меня тоже комок подкатил к горлу. Я даже не мог представить, что такого могло произойти за время съёмок, что бы все иностранцы «просто лежали в лодке, как брёвна»
Из-за мыса, неистово борясь с встречным течением, показалась перегруженная шлюпка с русскими. Там во всю глотку горланили «Ой мороз, мороз, не морозь меня»
Итальянцев пришлось поднимать на борт… в клетке. Обычная такая пассажирская клеть, два на два метра. При помощи которой, высаживались на плашкоут*** и принимались на борт пассажиры почти во всех Курильских портах, на протяжении десятилетий. В открытом море, на рейде, иногда в шторм.
Да кого это уже волнует, самоходное это танковое десантное судно или портовая плоскодонка. Если позади вечно штормовой пролив Екатерины и «виден берег родной, немножко в тумане» …
Француженка ошарашенно смотрела на клетку с поднимавшимися итальянцами, потом переводила взгляд на перегруженную шлюпку с новой мелодией, а-ля-Никулин «А нам всё равно» и тупо смотрела на меня.
В её причитаниях и бормотанье на певучем французском, с характерным прононсом, я разбирал только два слова «креззи» и «мессершмит»…
Нас забирали с острова на судно, последними. Из широко улыбающихся физиономий соплеменников я понял только одно – с белоножкой, всё таки, можно бороться. Как и со штормовым холодным ветром. Традиционно, по русски… водкой…
Универсальный рецепт. На все случаи жизни.
Весь трагизм и одновременно, комизм ситуации, проявились уже на палубе судна. На попытки выяснить у врача, что же всё таки «вас ист дас с макаронниками» он отмахнулся как от… белоножки
-Ну соображать же нужно, - он провёл почему-то ребром ладони по кадыку, - обычная идиосинкразия.
Жены на палубе не было. Француженка не отставала, пытаясь запомнить новое для неё слово. Из явно не сахалинского и тем более далеко не русского диалекта. Меня уже начали раздражать её настойчивые попытки записать это слово в блокнот, её единственной рабочей, левой.
Ну, а что вы ещё хотели? Профи они и безрукие остаются профессионалами. Так мы и добрались с француженкой до нашего временного с женой, семейного гнёздышка на судне. Благо, что каюта коллеги была почти рядом. Я постучал в дверь и остановился на пол шаге, как вкопанный, француженка тоже перестала тарахтеть – с глубины каюты на нас пыталось смотреть какое-то чудище.
Что-то среднее между Квазимодой и циклопом. И без того, величавая фамильная гордость моей супруги, теперь расплылась по всему лицу, закрывая оба глаза и верхнюю губу. Смотреть можно было, только вывернув голову «до хруста в шейных позвонках» и скосив глаз в уголок. При этом поднимая пальцами отёкшие веки. Но только одного глаза. Иначе, никак.
Француженка почему-то подняла вверх свою правую кисть, величиной с бедро и медленно по слогам произнесла – И-ди-о-син-кра-зи-я. - и медленно ушла в свою каюту.
Ситуация была «более чем». Говорить с таким отёком тоже сложно и в основном с характерным французским прононсом, даже без знания языка великих Дюма. Поэтому, всё, что удалось выведать у жены, это то, что их привезли на остров третьей лодкой, после итальянцев. Когда те уже ушли в сопки на съёмки. И что она «сдури отказалась» от тоста «за прибытие на новый остров». Потому, что «красного не было», а водка…
Ну что тут ещё скажешь? Интеллигенция, йопэрэсэтэ…
Всё остальное, я уже узнал с подробностями, в кают-компании, на вечернем брифинге. Вслед за нами на остров высадили кинооператоров. Где-то часа через два после нас. Потому, что долго не могли понять переводчиц, с ихним педвузовским "английским".
Которые накануне отчаянно боролись со штормовой гравитацией. Борьба оказалась с перебОром. Точнее перееданием и недопитием.
И киногруппа в полном составе пошла по нашим следам, искать верхнюю точку съёмки. Что было дальше - живописать не буду – абсолютно предсказуемо. Гулкий рой мошкИ, величиной с цистерну молоковоза, поставленной «на попа», ну просто не мог не заинтересовать кинооператоров…
Третьим рейсом привезли «балласт». И, как и полагается в таких случаях, «русские мы или куда». Поэтому решили это дело отметить достойно. Но забыли, что не весь «балласт» даже «на халяву», охоч до «русской безудержной страсти» Одно судёнышко уже отчалило на судно, а на втором не нашлось смельчака «гонять по волнам» в кают-компанию за «красным»
И сразу всё стало на свои места.
Иногда природа мстит очень жестоко пришельцам. И наша экспедиция не стала исключением из правил. Итог более чем печален.
Реппеленты, как и следовало ожидать, оказались «как не от той стенки гвоздь» и помогли не значительно. МошкА искусала в основном лица, шею и руки всем кинооператорам и трём переводчицам, среди которых оказалась и моя жена. Все, кто «русские мы или куда», которые не отказались от «русского лекарства» и остались на ветреном берегу, пострадали меньше всех.
Через несколько суток наш теплоходик уже был практически у начала северных Курил.



Острова Ушишир на карте
Высадка десанта
На берег
В кальдере вулкана
Термальные ванны

В который раз ловлю себя на мысли, что ностальгия по северАм, продолжается красной нитью повествования через все рассказы.
И снова приводит к северАм…

На траверзе показались удивительные острова Ушишир. Точнее, его южный остров Янкича, с бухтой Кратерной и вулканом Ушишир. Слова удивительный - здесь мало. Очень мало. Он уникальный. Вот лишь малая часть эпитетов, которыми наградили этот крохотный клочок суши исследователи.


Слово Андрею Клитину, почти собрату по островному туризму. Начинали практически вместе, просто он не много моложе. Ученому, путешественнику, великолепному рассказчику, кандидату биологических наук. На счету которого, не только почти обогнутый весь Сахалин по береговой линии в… одиночку, пешком. Но и некоторые Курильские острова и многочисленные походы и Курильские экспедиции, в том числе, подводные. И очень серьёзные путешествия по перуанским Андам в южной Америке, диких парках Танзании, высокогорному Непалу. И, конечно же, многочисленные статьи и книги.
Одна из них «Вновь открывая Сахалин: c рюкзаком по Сахалину и Курильским островам» - великолепно иллюстрированное и увлекательное чтиво. Вот как он описывает остров Янкича. У меня не хватит, наверное, таланта…


«Мелководный вход в затопленную кальдеру лежит в ста метрах левее скалы (илл. 21). Внутри острова, лазурную гладь бухты, зеленым амфитеатром окружают крутые стены кальдеры, которые разомкнуты только в его южной части (илл. 22, 23). Через эту брешь море ежедневно наведывается в Кратерную. Но благодаря постоянному поступлению в бухту сильно минерализованных вод горячих источников, ее состав отличается от окружающих остров, морских вод. Феномен бухты Кратерной обусловлен постоянным поступлением органического вещества, которое образуется благодаря работе хемосинтезирующих бактерий. Образованные ими бактериальные пленки (или маты) захватывают и окисляют сероводород, углекислоту, аммиак и множество других ядовитых соединений, поступающих в морскую воду из недр вулкана. Благодаря этому биомасса донных морских организмов вокруг подводных горячих источников на порядок выше, чем вдали от них. По сути, бухта Кратерная – это своеобразная естественная биогеохимическая модель, позволяющая пролить свет на многие фундаментальные вопросы морской биологии, в частности на красные приливы, самоочищение океана от вредных примесей и изменения, происходящие в связи с этим в геномах морских организмов».

Вот так. Коротко и почти всем понятно, про многие фундаментальные вопросы о геномах морских организмов. Ну, это почти, как объяснять моему коту, с кончиками белых лап, про синхронизацию мануальной коробки передач в КАМазе. Шучу, конечно. Ну, а как же без шутки и профильного образования?
То, что нам предстояло увидеть уже давно написано, я только привнесу новую цитату, теперь уже из Интернета. Для краткости и с некоторыми послесловиями:


«Южный остров Янкича — невысокий действующий вулканический конус, в основании округлый, около 2,8 км в диаметре, с разрушенной до уровня моря южной стенкой кратера, затопленного морем. Сохранившиеся края кратера образуют кольцеобразный зубчатый «хребет» с острой вершиной Микаса на западе, высотой в 399 м и с «седловинами» не ниже 120 м. Склоны кратерной стены круты, в обе стороны, расчленены ложбинами, испещрены фумароллами с сернистыми парами и покрыты каменными осыпями.
На юго-восточной стороне «хребта», на внешнем подводном склоне, до 125 м высоты возвышается куполообразная скала Бабу (Бабушкина, Бабушка). Плоская скала Энцио (Колпак) вблизи западного выступа острова, в 180 м от внешнего берега поднимается на 37 м. Обе скалы, видимо, паразитические конусы. Все эти части вулканического массива соединены каменистыми рифами. На обоих островах нет пресной воды, но много горячих источников. Горячие ключи «...кипят и серы горючей имеют довольно, и когда в ночное время молодые топорки через ключи летят в море, то от горячести их и ют серного запаха падают в них и изопревают вскоре и остается одно их перье...», от серы «воздух под ними заражается, а из-под земли бывает безмерный жар с великим звуком» (Полонский, стр. 433).
Некоторые ключи, видимо, относятся к гейзерам, так как выбрасывают пар не постоянно. Щебнистые маломощные почвогрунты имеются только на северном острове; отдельными пятнами они залегают на южном острове и на скале Бабу.
Травяной покров имеется только на о. Кита. Трав со съедобными подземными частями мало. Кое-где на ровных площадках встречаются мхи, подстилаемые торфом, употреблявшиеся айнами на топливо. Болот нет. Леса отсутствуют.
Плавник на берегах встречается в небольшом количестве. Наземных местных млекопитающих животных немного. Сюда были завезены песцы, устроен питомник. В настоящее время песцов много.
На обоих островах гнездится множество морских птиц. Этот «птичий рай» содержит десятки тысяч кайр, сотни тысяч глупышей, множество чаек, тупиков, бакланов, уток и т. д. На гнездовьях летом масса яиц, которые можно варить в горячих источниках (Сноу) - это обильный ресурс для питания.
Острова Усисиру были излюбленным местом айну. С горячими источниками связывались религиозные обряды и поверья. Обычно айну жили на северо-востоке о. Кита, это было постоянное место торговли.
Кратерная бухта Курета (Кратер, Cratabau, Curetawan) привлекает особое внимание. Она хорошо защищена от всех ветров. Диаметр ее около 0,9 км; глубины 1-56 м. Поверхность ее абсолютно спокойная, что очень удобно для стоянок судов, но вход в бухту с юга узок и в отлив доступен по глубине только для шлюпок и байдар, а в прилив, высота которого здесь 1,8 м, для мелкосидящих судов. Посредине бухты поднимаются 2 островка из магматических пород, 37 и 72 м высотой».
Нам повезло побывать на острове Янкича в самом начале девяностых прошлого столетия. На 10-12 лет раньше Андрея Клитина. И то, что удалось увидеть, снять и прочувствовать, а также услышать от учёных на борту научно-исследовательского судна «Игорь Максимов», и после путешествия, несколько отличается от выводов учёных, археологов, исследователей и топографов.
Да я этим рассказом и не претендую на научные открытия…
Но и обойти вниманием посещение этого райского уголка в суровых водах Тихого океана то же не смогу.
Как путешественник-любитель...
Пока многие путешественники на судне зализывали и зачёсывали до кровавых струпов места укусов, брезгуя супрастинами и димедролами, нам твердили только одно.
Что одной ванночки в сероводородных источниках священного вулкана - будет достаточно, что бы навсегда забыть про… белоножку.
Действительность превзошла все ожидания. Уже первое посещение кальдеры вулкана на острове Янкича, который извергался последний раз ещё в 1884 году, привело в дикий восторг всех без исключения.
От белоножки-мессершмита, точнее укусов, остались только несуразные снимки. И вряд ли при памяти и дееспообности, кому то захочется их выложить на всеобщее обозрение …


В термальных источниках острова
Бухта и скалы в кальдере вулкана на острове Янкича
В кают компании теплохода.
Возле сероводородных источников.

Вот его (острова Янкича) почти точные координаты 47° 31' 12" с.ш. и 152° 48' 0" в.д. Достаточно «забить» эти координаты 47.519287,152.816906 в «Google»
Почти, это потому, что не уверен тем ли Навителом, Гармином или Ситилинком вы будете пользоваться. Любопытные, сами могут найти на карте и даже в удовольствие «позырить с космоса»
Нам же предстояла самая увлекательная часть экспедиции – подводная съёмка. В действующем кратере вулкана, с периодически извергаемыми фонтанами и гейзерами, горячими источниками и ваннами, буквально в нескольких метрах от морского прибоя. Не много найдётся дайверов, которые отказались бы поучаствовать в таких съёмках. Но аквалангов и арктических гидрокостюмов было всего… два. Для оператора и ассистента.
Всё.
Остальные могли наслаждаться только обществом практически ручных песцов, многочисленных птиц и всеми благами уникальной цивилизации. Да ещё обеспечивать надводную безопасность съёмочной группы.

По преданиям, в середине шестидесятых прошлого века, на острове работала московская киносъёмочная группа «Центрнаучфильм». Но никаких следов, а тем более самого фильма, отыскать мне не удалось. Кроме старого и ветхого «здания», точнее его остатков, на самом острове. Не знаю, может быть и плохо искал…
Разгадка открылась только частично, в самом конце двухтысячного, после аварии АПЛ «Курск». И совершенно случайно, как это бывает в поездках. Довелось мне лететь одним бортом с Южно-Сахалинска в столицу. Случайный попутчик, с татуировкой якоря на левом запястье, годков как минимум на двадцать меня старше и приоткрыл немножко занавес.
Мол, не всё так просто, фильмец такой точно есть. Самому видывать не приходилось, а вот принимать участие в группе обеспечения на его съёмках, пришлось. По молодости. Лямку тянул в тех местах, четыре года ВМФ.
И всё, и больше ни слова…


В лучах света
Остров Янкича
Залив Натальи на о.Уруп
Курильские бухты

Может быть когда-нибудь и будет снят гриф «ОС» И не просто там «ДСП» или «Секретно», а именно «ОС».
Верить или нет случайному попутчику – в растерянности полной. Но и не верить нет оснований. По очень простой причине.
Первый день подводных съёмок был самой обычной разведкой, проверкой подводного бокса, аквалангов, снаряги, связи. И начался только во второй половине дня.
Второй день съёмок начался рано утром. С чудес, которые «просто объяснить» мне очень сложно.

Где-то на глубине 10-12 метров оператор с ассистентом задержались, хотя планировали погружение проводить сначала до 20м, потом на максимальную глубину.
Но неожиданно всплыли. Легочные аппараты начали покрываться… инеем.
Который тут же и таял. Мы расположились поодаль, метрах в двадцати. Француженка снимала мощным телеобъективом в моторном режиме, 3,9 кадр/сек. Эту серенаду очередей, его профессионального «Кэнона», очень трудно с чем-то спутать. Посмотрела на меня, потом обвела вглядом по сторонам и приложила палец к губам. Расплывшись в улыбке, переспросила у итальянцев.
-Чилли? Мольто треддо? - И снова рассмеялась, получивши утвердительный ответ.
А мне тихонько пробормотала – кюль, зеер кальт - и поёжилась, как будто бы это она вынырнула с глубины, где была отрицательная температура воды.
Я не понял и переспросил, почему зеер кальт, там же кратер, горячие источники, «какой нафик зеер кальт», в десятке шагов все русские «парили копыта» в горячей ванночке.
-Там, - она махнула рукой в сторону глубины – минус. –
Она снова приложила палец к губам - зеер минус - и снова рассмеялась, очень быстро перезаряжая камеру новой плёнкой.
После следующего погружения всё повторилось. Легочные аппараты на подводниках после всплытия снова покрылись… инеем. Стало более понятно, почему применялись тяжелые и толстые неопреновые мокрые арктические гидрокостюмы.
Дальше она заговорщецки мигнула мне и пошла снимать русских в ванночках. Потом помахала рукой, послала воздушный поцелуй и пошла по склону сопки на возвышенность. Жестами показывая, что предпочитает в этот раз снимать в одиночку.
На этом островке мы пробыли почти трое суток. Так до сих пор и остается для меня загадкой отрицательная температура воды на глубине.
В кальдере вулкана.
Действующего...


Острова Ушишир.
Птенцы.
Съёмки песца

Дальше двинулись на юг, к Итурупу и Кунаширу. Снимать было что, но плёнки уже оставалось «в обрез», а объектов для съёмки «воз и маленькая тележка» На Итурупе ещё раз поблаженствовали в горячих Курильских источниках. Прямо на окраине районного центра, за мусорной свалкой. Да и сами источники, в этом месте, в отличие от генеральских и прочих «блатных» бань выглядели очень серо и уныло, на фоне прекрасных пейзажей курящих вулканов. Купались в каменных ванночках, заботливо вырубленных когда-то ещё японцами, прямо на берегу. Может быть айнами, местными аборигенами. Которых Сталин депортировал в конце сороковых на Хоккайдо, вместе с японцами. Где они и проживают ныне. Последний айн, умер на Курилах в 1968 году.
По мере приближения к Кунаширу зарядили дожди, экспедиция подходила к концу. Обещанный «заход в Японию» оказался обычным российским мифом, который развенчали матросы теплохода. Но даже это обстоятельство никак не сказалось. Мы сколько увидели, что мне хватило на добрый десяток лет впечатлений от этих красот. И особенно Кунашира. Как самого доступного. Даже начинающим чечако - доступного.

До следующего его посещения, в августе 2004-го. На этот раз уже в одиночку, по очень облегченному варианту, с крохотной цифровой мыльницей. Которая запросто помещалась в пачке… сигарет.

Но об этом уже как-нибудь в следующий раз. Со снимками в электронном виде…


1994, август
13-23 ноября 2013,
18 декабря 2013 Катуар

За кормой Курилы
Фумарольное поле
Причудливые скалы Курил

Необходимые дополнения.
*** Иглу, с ударением на первом слоге – снежная хижина индейцев северной Америки.
*** Оверкиль – переворот судна верх килем.
*** Шиве́ра — относительно мелководный (глубина до 1,5 — 2 м) участок реки с беспорядочно расположенными в русле подводными и выступающими из воды камнями и быстрым течением. Протяжённость шивер колеблется от нескольких десятков метров до нескольких километров. Из-за высокой скорости течения в шиверах возникают косые и прямые стоячие волны, обратные потоки, водяные ямы (бочки) за камнями.
***Слив - участок реки с резким уклоном
***Корма́ — задняя часть корпуса корабля (судна),
***Камус – специально выделанная и обстрижена шкура нерпы, для покрытия охотничьих лыж. Шерсть и ость хорошо удерживают лыжника даже на крутых склонах, не давая проскальзывать. И отлично катят со склона под горку.
***Плашкоут - несамоходное грузовое судно с упрощенными обводами для перевозки грузов на верхней палубе, обычно внутри порта...

[Мне интересно]

Содержание(или контент посовременному)понравились.А текст читал трудно,как-будто не читал ничего лет 5 и разучился.Впрочем не мне судить-писать я вообще не умею с 10 класса,а читатель слабый-Хэмингуэя и писем Чехова даже почти не читал.
Очень заинтриговала минусовая вода.
Насчет белоножки добавлю.Есть люди,которых они вообще не кусают.Загадочный мясогрыз(кровососом его назвать-обидеть кровососов).
На счет иглу и оверкилей камуса на плашкоуте в сливе участка шиверы Вы зря разжевали-это знает и пьяная сова.
С нетерпением жду дальнейших литературных извержений.
ПэСэ.Фоты тоже понравились.Не французские 3 кадра в секунду.

Сообщение от Мне интересно

Содержание(или контент посовременному)понравились.А текст читал трудно,как-будто не читал ничего лет 5 и разучился.Впрочем не мне судить-писать я вообще не умею с 10 класса,а читатель слабый-Хэмингуэя и писем Чехова даже почти не читал.
Очень заинтриговала минусовая вода.
Насчет белоножки добавлю.Есть люди,которых они вообще не кусают.Загадочный мясогрыз(кровососом его назвать-обидеть кровососов).
На счет иглу и оверкилей камуса на плашкоуте в сливе участка шиверы Вы зря разжевали-это знает и пьяная сова.
С нетерпением жду дальнейших литературных извержений.
ПэСэ.Фоты тоже понравились.Не французские 3 кадра в секунду.

Меня уже предупредили, что иронизировать и заниматься полемикой не есть good.
Поэтому постараюсь быть краток (да фиг вы угадали, из меня Чехов, как из йоперной балерины - штурман в "епенях Скептика", с кевларовым тросиком на шее и гирляндой шаклов в придачу).
Рассказ первоначально писался для "в стол". Позже переделывался для Маняшки-букашки. Что бы она, учась читать, понимала значение новых слов, так как до "пьяной совы" ей ещё расти годков ...нанадцать.
Потом уже приобрёл "нормальные" черты.
К тому же на форуме бывают и "не профильные" гости.
И есть ещё требования... бильдредактора (внутреннего)
Да и жанр рассказа несколько отличается от документалной повести или научной монографии "для узкого круга специалистов"
По поводу "кровососов" и белоножки. Строго индивидуально. У одних укус обычной пчелы вызывает анафилактический шок (вплоть до летального исхода) - другим и десяток укусов, что слону дробина.
В сексологии вообще - туши свет бросай гранаты. Есть даже любители "лучше десяток пчёлок, чем три шарика "на конец". Очень надеюсь, что эта пуританская фраза не будет расценена как флуд и оффтопик.
Как и гирудотерапия для профилактики инсульта и инфаркта (список огромный, начиная с маммалогии, гинекологии и заканчивая онкологией)
Для меня укус обычной комарихи - это опухоль сустава, а не "как обычно" пятнышко величиной с трёх-копеечную монетку "на ситро с автомата". А также супрастин, димедрол, вьетнамский бальзам "звёздочка", ментоловые ванночки (можно из отвара перечной, душистой и лимонной мяты) и "танцы с бубнами" почти до полуночи. Реакция жены вполне спокойная.
По поводу "извержений"
Вот "как только так сразу"
Следите за анонсами

[ansem]

Сообщение от Бывший

По преданиям, в середине шестидесятых прошлого века, на острове работала московская киносъёмочная группа «Центрнаучфильм». Но никаких следов, а тем более самого фильма, отыскать мне не удалось. Кроме старого и ветхого «здания», точнее его остатков, на самом острове. Не знаю, может быть и плохо искал…
Разгадка открылась только частично, в самом конце двухтысячного, после аварии АПЛ «Курск». И совершенно случайно, как это бывает в поездках. Довелось мне лететь одним бортом с Южно-Сахалинска в столицу. Случайный попутчик, с татуировкой якоря на левом запястье, годков как минимум на двадцать меня старше и приоткрыл немножко занавес.
Мол, не всё так просто, фильмец такой точно есть. Самому видывать не приходилось, а вот принимать участие в группе обеспечения на его съёмках, пришлось. По молодости. Лямку тянул в тех местах, четыре года ВМФ.
И всё, и больше ни слова…

Судя по описанию, речь идет о фильме "Загадки бухты Кратерной", только снимался он в 1989г и ничего секретного в нем нет.
Вот интервью с режиссером фильма: http://prodocumentary.org/articles/1...nogo-mira.html

Сообщение от ansem

http://prodocumentary.org/articles/1...nogo-mira.html

Что-то ссылка не открывается.

Сообщение от vazonov11

Что-то ссылка не открывается.

все открылось, проверял только, проверьте